Многие жители Запорожья в последнее время могли видеть на центральных, и не только, улицах города колонну машин в сопровождении полицейских. Из громкоговорителя звучит призыв: "Внимание, запорожцы! Остановитесь! Провожаем героя". Все понимают, что в последний путь провожают защитника Украины. Но мало кто знает, благодаря кому стало возможным проведение этой церемонии прощания и кто за ней стоит.

Это – общественная организация "РАЗОМ.ЮА", которая приложила и продолжает прилагать усилия к тому, чтобы герои не становились невидимыми и забытыми.

"Справжнє" поговорило с основателем и руководителем организации Игорем Илюшкиным, бывшим командиром роты разведки 38-й ОБрМП, а также его нынешней командой — девушками, которые взяли на себя эмоционально очень тяжелую работу.

Игорь Илюшкин

"У нас еще кое-где отношение к людям, как в советские времена"

Игорь, расскажите, пожалуйста, подробно о программе "Герой на щите". Кто автор и когда она начала работать в Запорожье?

– Авторства у этой программы нет, появилась она в конце 2024 года. Я вернулся с войны и начал заниматься вопросами, касающимися ветеранов. Тогда же у меня появилось время сходить на могилы своих погибших побратимов и познакомиться с их семьями. Спросил, с какими проблемами они сталкиваются, в чем нуждаются. Оказалось, что это уважение и внимание, прежде всего, к их погибшим на войне родным. Ребята уже погибли, но то, как их похоронили, как их почтили, – это те вопросы, которые беспокоят семьи павших. Вообще у семей было много вопросов, но среди них были и состояние кладбищ, и состояние самих мест захоронений, например, замена порванных флагов.

Что-то мы могли решить сразу, но есть вопросы, которые мы сами не могли самостоятельно решить. Например, как будут похоронены ребята, в каком месте… Мы слышали кучу жалоб на КП "Ритуал" по поводу захоронений, на ТЦК по поводу похоронной команды и вручения наград посмертно. Я стал изучать возможности, как этот процесс можно нормализовать и привести к какому-то единому образцу. Конечно, есть устав ВСУ, у ТЦК есть четкие инструкции, но понятно, как это написано… Обращались в ТЦК по этому вопросу, но в ответ услышали: "А кто вы вообще такие?".

Ориентировались ли вы на уже имеющийся опыт – каких-то стран или подразделений Украинской армии?

– Да, конечно, я начал изучать подобный опыт в других странах и, конечно же, обратил внимание на Америку. Там действительно чтят павших ребят так, что сразу видно – хоронят героев. Затем обратил внимание на опыт украинских подразделений. И первым примером для нас стал полк "Азов".

У одной из девушек, которые с нами сейчас работают, Анастасии Сирук, муж воюет в "Азове", и она говорит: "Я знаю, как там работает эта программа". Это подразделение переживает за ребят, которые погибли. Как только появляется информация, что кто-то из воинов "задвухсотился", сразу к семье выезжает представитель части. У них, кстати, есть отдельная служба для этого. И этот представитель контролирует все, потому что у семьи и так горе. Он ездит вместе с родными в морг, ТЦК, организует сопровождение, общается с КП "Ритуал".

И этого представителя очень трудно обмануть. Этот человек понимает, как все работает, и у него "холодная голова". А семья в отчаянии. В таком состоянии люди очень уязвимы, и их очень легко обмануть, и когда люди немного приходят в себя через 2-3 месяца, они хватаются за голову, не понимая, а почему погибшего похоронили в этом месте, а почему такой крест, а почему такой венок, почему не было салюта?

И мы консультировались именно с "Азовом" по этому вопросу.

Как вы считаете, почему в ВСУ не воплощают эти идеи и не пользуются тем опытом, который есть, например, в том же "Азове"?

– Я сам морской пехотинец, который служил в ВСУ, и я понимаю, что воплотить эту идею в наших бригадах невозможно. У нас еще кое-где отношение к людям, как в советские времена. Если ты "двухсотый" или "трехсотый", то ты уже не боевая единица. О тебе никто уже не вспомнит. Если есть хорошие личные отношения с командирами, то будут вспоминать и звонить. Если нет, то ты сам по себе. Вот это то, что нужно менять.

Поэтому я понимаю, что на официальном уровне от воинских частей мы точно ничего не добьемся, а значит, это нужно делать на городском и областном уровне.

Да, по закону всем этим должен заниматься ТЦК. Но мы понимаем, кто попадает в ТЦК. Либо это воины, которые по состоянию здоровья не могут служить в боевых частях, у них просто не хватит сил и знаний формальностей, чтобы все организовать. Либо это люди вообще без боевого опыта, которые туда тем или иным образом попали и не понимают, что вообще происходит. Они не выносили своих побратимов с поля боя, они не видели тех обстрелов и тех смертей. И вот вроде бы по бумагам они правы и все делают, но как это все делается – это уже другой вопрос.

Состояние кладбищ в Запорожье, где похоронены военные. Фото предоставлены "РАЗОМ.ЮА"

"У нас павших хоронят как бомжей..."

Когда к решению этого вопроса подключилась ОО "РАЗОМ.ЮА" и каким образом организация пыталась изменить ситуацию с сопровождением и захоронением павших воинов?

– Наша организация появилась в конце осени 2024 года. И, как я уже говорил, я начал с того, что поехал посмотреть, как похоронены мои побратимы. Я поехал в Полтавскую область и увидел, как ребят похоронили там, в каком состоянии могилы… Скажу так, по сравнению с Запорожьем это небо и земля, у нас павших хоронят как бомжей...

В Полтавской области ты заходишь в сектор военных захоронений, и ты чувствуешь, что здесь действительно похоронены герои. Это вдохновляет… И тогда я окончательно убедился, что сектор военных захоронений должен отличаться от сектора обычных захоронений.

А что в Запорожье? Сплошной ужас, нет никакого порядка, могилы неухоженные, невозможно понять, кто здесь похоронен – военный или гражданский. Мы все это сфотографировали, засняли и пошли в Координационный совет ветеранов войны при Запорожской ОГА, членами которого является руководство нашей организации. Мы обратились к руководству области и сказали: "Вот, смотрите, что творится. Так что либо мы начинаем рассказывать обо всем этом беспорядке в медиа, либо начинаем решать вопрос".

Мы собрали людей, в том числе семьи погибших ребят, и провели встречу, на которой был, в частности, и глава ЗОГА Иван Федоров. Пришли представители КП "Ритуал", ТЦК. Мы показали, как выглядят захоронения в Полтавской, Харьковской областях и как у нас. Произошел скандал, и представителям "Ритуала" и ТЦК сразу стало очень неловко.

Федоров спросил о нашем видении решения проблемы. Мы ответили: нужно нормальное сопровождение павших. Федоров ответил, что хорошо, если у вас есть люди, которые готовы работать с ТЦК в этом направлении, я все устрою. И это был старт всего этого замысла.

Примеры военных кладбищ в других городах Украины. Фото предоставлены "РАЗОМ.ЮА"

Что изменилось после этого скандального собрания в облгосадминистрации?

– После общения с облгосадминистрацией КП "Ритуал" дали около месяца на устранение всех проблем. Конечно, за месяц или два ничего особенно не изменилось, но уже сейчас, через полгода, произошли очень заметные изменения. В настоящее время у кладбищ вид совсем другой, лучший. Могилы ухоженные.

Здесь есть и иная проблема. В некоторых случаях родные после захоронений не ухаживают за могилами, кто-то уехал, у кого-то какие-то другие причины. И здесь уже государство должно заботиться, чтобы могилы имели нормальный вид. Сейчас заменяют порванные флаги, ставят на всех захоронениях одинаковые кресты. Следующим шагом мы надеемся сделать нормальные дорожки между могил, чтобы там можно было ходить в дождь, чтобы не было грязи по колено. И вот здесь я предложил Анастасии Сирук, привлекшей наше внимание к опыту "Азова", разобраться с вопросом захоронений.

Следующий вопрос, который у меня возник: почему наших ребят хоронят так, что этого никто не видит. В других городах, и вы, наверное, видели эти видео, едет колонна по улице, люди ее видят, все понимают и отдают последние почести павшему герою. Почему у нас не так? И тут пришло осознание, что нам нужна команда, чтобы разобраться со всем этим.

У нас есть большое сообщество семей погибших, это около 500 семей. У нас есть собственный Telegram-канал, я туда кидаю запрос, кто хочет помочь в этих вопросах. Приезжает Ирина Рыбка, ее муж погиб в 2022 году. Она прошла все круги ада, пока его похоронила, и некоторое время жила не в Запорожье. Говорит, что хочет помочь. Впоследствии к нам присоединилась Алина Терех, совсем молодая девушка, ее муж погиб в феврале 2025 года. Я еще испугался, что она не вывезет этой работы, потому что вот только похоронила мужа. Спрашиваю: "Ты сможешь это делать, потому что это же постоянно будет напоминать о твоем горе?". Она отвечает: "Я попробую". И впоследствии к нам присоединилась еще одна девушка, у нее муж ветеран, сама она психолог по образованию. Вот так появилась наша основная команда.

Игорь Илюшкин

"Не хотят пугать гражданских количеством погибших"

Как вы решали проблему с контролем за выполнением всех этих инициатив?

Мы пошли к представителям власти. Описали ситуацию, говорим: "Вот у нас есть команда, вот у нас есть конкретные планы с конкретными шагами, как их реализовать". На нас посмотрели с удивлением. Ведь вроде уже есть организации, которые этим занимаются... Они-то есть, но фактически почти ничего не делают в том объеме, который необходим. В городе и области существовала программа "На щите". Их аж три формально было. То есть проводы ребят должны были быть с автоколонной, с торжествами, с отпеванием на Хортице…

Мы посмотрели, сколько таких похорон, по программе "На щите", проводится. Одни-два в месяц… Начали узнавать, почему так мало. В частных беседах среди прочих причин мне сказали, что не хотят пугать гражданских количеством погибших. Вот была одна из таких причин...

Мы не отступили и достучались до самой верхушки. Снова были встречи с ТЦК, областной, городской властью. Нам сказали: "Пробуйте, мы поможем".

Для того, чтобы иметь возможность влиять на эти процессы и как-то контролировать их, нам дали определенные рычаги. Например, Алина Терех стала сотрудником управления по вопросам ветеранской политики обладминистрации. Анастасия Сирук стала начальником отдела "Центра национального сопротивления" при Запорожской облгосадминистрации. Наша Ирина Рыбка, как наиболее боевая, стала администратором связи в ТЦК и СП.

Для понимания, это не означает, что мы стали прямо руководить какими-то процессами. Все эти назначения дали нам возможность их в определённой степени контролировать и корректировать именно процесс захоронения. К сожалению, пока других действенных альтернатив мы не нашли.

Фото: zoda.gov

Как решали вопрос с представителями полиции? В частности, по сопровождению колонн и другим моментам?

– Здесь снова столкнулись с бюрократией. Нам говорят: "Надо согласовать маршрут колонны". Снова немало дней проведено во встречах, спорах… Каким должен быть маршрут, какими должны быть колонны. К счастью, нам пошли навстречу, договорились работать "по звонку". Мы должны сказать, откуда и куда едет колонна, и потом уже разрабатываем маршрут.

Были вопросы с возможной нехваткой экипажей для сопровождения, но и здесь в полиции нам пошли навстречу и нашли дополнительные экипажи. Мы сделали запись "Остановитесь! Провожаем героя на щите", которая транслируется через громкоговоритель во время движения колонны. Сначала ее транслировали полицейские машины, а впоследствии появилась собственная техника, которая это озвучивала.

В общем, бюрократии действительно много, есть разные программы по захоронениям на местном уровне, есть свои правила захоронения в КП "Ритуал", есть свои правила в ТЦК…

Сейчас нам удалось все это согласовать и даже добавить кое-что новое, например, то же сопровождение полиции. Еще одно – это похоронная команда от ТЦК в парадной форме, это они сами сделали по нашей просьбе. Также они увеличили количество похоронных команд. Есть еще момент по вручению боевого флага семье погибшего, предложили вручать не просто флаг, а положить его в красивую коробку, чтобы его можно было нормально хранить. Здесь откликнулись в КП "Ритуал", сказали, что все сделаем. И эти вроде бы мелочи, но из них все складывается.

Фото: zoda.gov

Казацкий крест

Как финансируется программа сопровождения и захоронения павших?

– Сейчас местные власти выделяют на сопровождение и захоронение одного человека 30 тыс. грн. Если человек из города – выделяют городские власти. Если из области – областные. За эти деньги выкапывается могила, покупаются крест, машины, горючее. И, конечно, за эти деньги изготавливается надгробие.

Сейчас общепринятая форма памятника по всей Украине – казацкий крест. Сначала под программу установки памятников подпадали только жители Запорожья, но впоследствии мы этот вопрос вместе с областными властями решили.

Есть определенная очередь на эти памятники, это связано с бюджетными ограничениями, но памятники устанавливаются. Сейчас семья погибшего может бесплатно установить на могиле павшего именно этот памятник – казацкий крест. Если нужен какой-то другой памятник, то это уже за собственные средства. В то же время сам участок вокруг памятника должен выглядеть как у всех. Сейчас как минимум временно мы засыпаем его отсевом, если есть возможность, сразу кладем плитку.

Если человек погиб не на поле боя, а умер по тем или иным причинам в тылу после того, как был списан из рядов Вооруженных сил, или если человек воевал во время АТО, имеет ли он право на такое захоронение?

– Вот этот вопрос, который мы будем поднимать. Сейчас у нас уже второй случай, когда человек уже отвоевал, вернулся домой, списался по каким-то обстоятельствам и умирает здесь. И возникли вопросы, как его хоронить, кто будет платить? Мы только разобрались с вопросами павших во время боевых действий. Я считаю, что такие люди имеют право на воинское захоронение.

Поднимался ли вопрос выделения территории исключительно для военного кладбища, и где сейчас хоронят военных?

– Пока для этого нет участка. Сейчас есть секторы для военных захоронений на Кушугумском кладбище и на Капустянском кладбище. Уже выделили небольшой участок на Правобережном (Осипенковском) кладбище, именно там похоронили 19 неизвестных защитников. На этих похоронах были представители местных властей, которые также согласились, что это нормальное и удобное место. В дальнейшем, как я знаю, планируется выделить большой сектор для военных захоронений.

"Украина будет жить. Мы не сломаемся"

Какую реакцию вы видите от обычных людей на колонну, которая провожает павших героев?

– Я когда сам первый раз поехал с колонной, то тогда увидел реакцию на это мероприятие. Молодежь склоняла голову, люди останавливались. Видел взрослых женщин, которые плакали. И вот когда я вижу массово таких людей, которые останавливаются и действительно чтят наших воинов, я понимаю, что Украина будет жить. Мы не сломаемся.

Если говорить, то реакция лучше, чем я ожидал. Много машин останавливается во время проезда колонны, много людей останавливаются. В целом я бы оценил реакцию 50 на 50. Половина людей понимает и сочувствует, другой половине – пофиг. Я боялся, что будет соотношение 90 на 10, то есть большинству будет безразлично.

Я считаю, что если мы забываем о тех, кто защищает страну, то такая страна не имеет права на существование. Память о людях, которые отдали свою жизнь за Украину, то, как мы их хороним – это зрелость нации. Либо она есть, либо зачем мы тогда воюем?

Что нужно знать семьям

Команда "РАЗОМ.ЮА"

К разговору о практических вопросах организации похорон присоединились другие члены ОО "РАЗОМ.ЮА", которые так же, как и Игорь Илюшкин, занимаются судьбой павших украинских воинов: начальник отдела "Центра национального сопротивления" при Запорожской облгосадминистрации Анастасия Сирук, администратор группы связи в ТЦК и СП Ирина Рыбка и главный специалист отдела обеспечения перехода от военной службы к гражданской жизни управления по вопросам ветеранской политики ЗОГА Алина Терех.

Кто может обращаться в "РАЗОМ.ЮА" за помощью в захоронении?

Анастасия:

– Во время оповещения семьи погибшего представитель ТЦК сразу сообщает о том, что существует такая программа, как "На щите", и о том, что эта программа делает. Редко бывают случаи, когда семью или близких павшего первыми оповещают не представители ТЦК, а его побратимы или еще кто-то. И тогда родственники начинают готовиться. Даже был случай, когда павшего героя хоронила соседка. Но это исключения, в большинстве случаев сообщает обо всем именно ТЦК.

Ирина:

– Бывает такое, что обращаются и непосредственно к нам. Но это началось лишь примерно в последние четыре месяца. Семьи погибших слышат от кого-то об этой программе, или видели, как кого-то хоронили по этой программе. И даже если павший погиб не на Запорожском направлении, а на Сумщине или Донетчине и его тело еще не доставили в Запорожье, то семьи уже звонят нам и спрашивают, могут ли они воспользоваться нашей программой "Герои на щите". То есть стоит сказать, что сейчас люди уже знают об этой программе в Запорожье и обращаются к нам.

Какие документы нужно иметь и какие формальные вопросы уладить родным и близким павших, чтобы воспользоваться программой?

Алина:

– Первое, что нужно иметь, – это врученное представителями ТЦК оповещение семье. После этого мы едем в морг на опознание и в морге выдают врачебное свидетельство о смерти. Этот документ семье погибшего стоит тщательно проверить, чтобы вся информация в нем была указана правильно. Также нужно свидетельство о смерти из ЗАГСа.

Если семья приняла решение о кремации тела, то нужно брать разрешение в морге, куда сначала доставили тело и где было проведено вскрытие. То есть если тело сначала доставили в Днепр, то разрешение на кремацию нужно брать в морге Днепра. Без этого разрешения с кремацией будут сложности.

Опять же, улаживание всех моментов с кремацией занимает больше времени, чем если просто похоронить человека. У нас в некоторых городах есть налаженная связь, благодаря которой мы можем помочь получить эти документы без необходимости ехать в то или иное место. Например, с Сумами, мы звонили туда, объясняли ситуацию, по почте отправляли туда необходимые документы и по почте получали необходимые документы оттуда. Но это далеко не во всех городах, и есть немало случаев, когда семье приходится ехать самой оформлять документы.

И еще хочу отметить, если мы уже начали говорить о кремации. Она в нашу программу не входит, то есть платить за нее нужно самой семье.

Анастасия:

– Личные вещи павшего семье передает непосредственно часть, не ТЦК. Документы павшего воина, которые были при нем, например, военный билет и т.д., не являются обязательными для оформления на захоронение.

– Действуют ли сейчас подобные программы в других городах Украины?

Анастасия:

– Да, действуют, но в каждом городе по-разному. Сейчас у нас на захоронение выделяется наибольшая сумма, а именно более 30 тыс. гривен, по сравнению с другими городами. Например, в Кременчуге на это выделяется примерно 18-20 тыс. гривен, и несколько тысяч дают на поминальный обед. У нас в эти 30 тыс. поминальный обед не входит. Это уже делают родственники за собственные средства, некоторые бригады, в которых погиб их побратим, оплачивают этот обед за собственные средства. Это уже индивидуально.

В целом у нас на сегодня, наверное, самая гибкая программа по сравнению с другими аналогичными. Мы стараемся по возможности учитывать пожелания семей по поводу похорон.

Не пропустите

"Украина будет жить. Мы не сломаемся": как в Запорожье провожают павших героев 11.09.2025, 16:01 Как запорожские власти планируют бороться с "дрифтерами" на "Радуге" – детали 11.09.2025, 12:49