Парень в забавной шляпе с ушками с игрушечным медвежонком Кастусем в пикселе на рюкзаке часто улыбается, но под шляпой волосы у него с проседью, а когда он начинает говорить о погибших, сбивается из-за волнения.

В Украине он уже двенадцатый год, четвертый защищает ее от российского нашествия. Оставаясь белорусом и голосом своего народа. Его позывной с 2015-го – "Альгерд" – в честь великого князя литовского и русского Альгерда (на украинском – Ольгерда). Выбрал его, ища образ, который одновременно олицетворяет и белорусскую, и украинскую историческую традицию, а также отдавая дань успешной борьбе князя с ордынской Московией.

С 2014 года разговаривает "Альгерд", Олег Овчинников, исключительно на белорусском, что ничуть не мешает найти общий язык. "Справжнє" поговорило с бойцом о нем, Майдане, войне, ситуации в Беларуси, отношениях белорусов и украинцев и многом другом. Хотя на самом деле – об одном: совместной борьбе.

Было понятно, что Россия вцепится в Украину, как вцепилась в Беларусь

Олег, вы в Украине с 2014 года, со времен Майдана. Это был бегство из Беларуси или желание принять участие в нашей борьбе?

– Сначала – желание, а потом – бегство.

Объясните, пожалуйста.

– Когда начался Майдан в ноябре 2013 года, я понимал, что это события, которые будут определять судьбу нашего Восточноевропейского региона. К тому времени режим Лукашенко в Беларуси полностью упрочился, и становление такого же пророссийского режима еще и в Украине было бы весьма нежелательным сценарием, в частности, и для Беларуси.

Впервые я приехал на Майдан 31 декабря, как только удалось вырваться с работы. Это была обзорная поездка – хотел увидеть все своими глазами. Через несколько дней вернулся в Беларусь, и это, конечно, был сильный диссонанс. Потому что в Беларуси ничего не происходит, а в Украине происходят исторические события.

В следующий раз приехал 19 января, планировал, что на день-два. Почувствовал, как изменились настроения: 31 декабря все было легко, празднично, а теперь чувствовалось напряжение, были уже приняты "диктаторские законы", и был вопрос, чем ответит Майдан.

Но первое, что я увидел утром, перед Вече, как только добрался до Майдана: на Банковой кордон ВВ-шный (внутренние войска, – ред.), а люди дарили ВВ-шникам мягкие игрушки, воздушные шарики. А потом будут говорить, что белорусы такие. Вы сами были такие.

Затем события на Грушевского – газ, гранаты, водометы. Я еще познакомился с нашими белорусами, жившими в Киеве. Затем события 22 января, когда погиб Михаил Жизневский. И я почувствовал, что это все касается лично меня как белоруса.

Поэтому я остался на Майдане немного больше, чем планировал – до 10 февраля. Наверное, и дальше бы оставался, но 11 февраля мне исполнялось 25 лет и по закону нужно было делать новый белорусский паспорт. Так что я вернулся, без происшествий подал документы в паспортный стол, заплатил за изготовление его в ускоренном режиме, дождался. А когда получил, мне сообщили, что мной интересуются наши спецслужбы и другие органы. Поэтому решил не испытывать судьбу. Сразу взял билет из моего города Старые Дороги в Осиповичей, из Осиповичей в Гомель, а из Гомеля уже ночью на автобусе добрался до Чернигова. Это было утром 1 марта 2014 года. С тех пор я постоянно нахожусь на территории Украины.

У вас есть украинское гражданство?

– Нет.

А хотели бы его получить?

– Нет, не хочу. Мне бы максимум хотелось ВНЖ или ПМЖ.

А у вас нет ни того, ни другого?

– Мы с группой наших белорусов еще 12 марта 2014 подали документы на беженство в Государственную миграционную службу Украины. Но кого-то они отфутболили за одну-две недели, кому-то отказали через полгода, а мне отказали в 2015-м. После этого мы ходили в ГМС с депутатами Верховной Рады, с Николаем Кохановским, с журналистами. И где-то в марте, когда мы пришли к ним последний раз, нам сказали, что извините, но есть команда сверху ничего не давать белорусам.

То есть вы в Украине несколько на "птичьих правах"?

– С 2022 года, когда присоединился к Интернациональному легиону ГУР, уже нет. У меня есть военный билет, УБД.

А чем вы занимались на Родине?

– Я учился заочно на момент, когда я приехал на Майдан, но, благодаря Майдану, не доучился.

Первые три года учился на экономиста-правоведа, затем – на экономиста. Плюс я еще работал с 2009 года юрисконсультом на предприятии в моем городе.

Потом, когда меня на 27 августа 2012 года ОМОН в центре Гомеля арестовал с листовками, с работы пришлось увольняться. А 29 августа меня отчислили из университета приказом ректора – одного единственного из всего вуза. Ректора тоже быстро уволили, как я потом узнал, за то, что допустила оппозицию в университете. А потом я восстановился. Работал экспедитором, зарплата была неплохая, можно сказать, я был в плюсе.

Была ли у вас уверенность в победе украинского Майдана?

– В самом начале я уже и не помню. Наверное, была, потому что политический режим в Украине еще не был таким жестким, как в Беларуси. Хотя 16 февраля, когда сдали Грушевского, сдали КГГА, появилась неуверенность, но уже 18-19 февраля ощущалось, что победим.

Как вы восприняли события февраля 2014 в Крыму и на Донбассе? Ждали ли вы чего-нибудь подобного? Было ли вам понятно, что это все российская агрессия?

– Безусловно. Почему я и проникся событиями Майдана, потому что было понятно, что Россия уцепится и не отпустит. Так же, как не отпустила Беларусь в свое время и сейчас не отпускает. Это все понимали, наверное. По крайней мере, кто был на Майдане, понимал.

Ну, добрая половина запорожцев, кажется, не понимала.

– Потому что российская пропаганда работала очень хорошо, тем более здесь были экономические и политические связи с Россией. Были, конечно, люди, которые не понимали ситуацию.

Для некоторых это было шоком. Но когда я вернулся в марте на Майдан, я сразу сказал, что нужно брать оружие и уничтожать врага. Больше никак.

Мотивация у нас одна: эти события определяют судьбу Беларуси

Как вы присоединились к вооруженной борьбе?

– Тогда я как раз подал документы на беженство, и мне сказали, пока никуда не лезть, потому что беженства не дадут. А когда понял в 2015-м, что и так не дадут, то присоединился к добровольцам. Но это было непродолжительное время: несколько недель и все. Потом в 2016 году у меня была еще одна тоже очень короткая поездка. На этом моя карьера тогда завершилась. Потому что, с одной стороны, я человек без нормальных документов, с другой – добровольческие батальоны тогда немного отодвинули с фронта. Другой легальной возможности находиться в зоне боевых действий не было, а ездить волонтером мне было не интересно.

С 2014 года десятки белорусов погибли в Украине. Как вы думаете, что определяло их желание присоединиться к этой борьбе? Может, для них это была не украинская борьба, а их собственная?

– Есть официальный список погибших белорусов, в нем 78 человек, о которых точно известно, когда и как они погибли. Из этого перечня 16 белорусов погибли в период с 2014-го по 2021 год, то есть до полномасштабной войны.

Мотивация у них была разная. Во-первых, есть этнические белорусы, родившиеся в Украине, они шли в украинское войско как граждане Украины. А есть те белорусы, и их большинство, которые приехали из других стран Европы, из Америки, из Беларуси принципиально воевать на стороне Украины. Мотивация у нас одна: мы понимаем, что это события, определяющие судьбу Беларуси. Поэтому мы здесь сейчас находимся.

Есть ли сейчас приток белорусов в Сили обороны и как они попадают в Украину?

– Есть, конечно. Попадают по-разному: кто сам приезжает, кто через посольства Украины в других странах Европы. Есть иностранный легион в составе ГУРа и иностранный легион в составе Вооруженных сил Украины. Также есть возможность присоединиться к войску на обычных условиях. Ты можешь просто прийти как белорус со своим паспортом в любую бригаду. Потому что бойцы лишними никогда не бывают.

Тем более бойцы, с которыми нет языкового барьера. А скажите, Олег, учитывая инфильтрацию Беларуси агентами КГБ/ФСБ, есть ли предохранители попадания таких людей в нашу армию?

– Есть. Работают спецслужбы в разных странах Европы, в том числе и спецслужбы Украины, работают наши киберпартизаны, которык проверяют информацию, пробивают по своим базам данных тех, кто хочет присоединиться к нам – белорусских добровольцев. Есть много таких предохранителей.

Вы периодически участвуете в акциях-напоминаниях о военнопленных в Запорожье. Сколько белорусов сейчас находятся в российском плену и что известно о ваших "Тромбли" и "Клеще"?

– В настоящее время двое наших добровольцев официально числятся военнопленными. Это как раз Ян Дюрбейко с позывным "Тромбли" и Сергей Дегтев с позывным "Клещ". Они бойцы нашего полка им. Кастуся Калиновского. Попали в плен 26 июня 2022 года под Лисичанском.

В том бою погибли еще четверо наших белорусов: это Иван Марчук "Брест", Василий Парфенков "Сябро", воевавший за Украину еще с 2015 года, Василий Грудовик "Атом", известный тем, что 9 августа 2020 года стал первым из тех, кто в Пинске дал отпор лукашенковским силовикам, и Вадим Шатров "Папик".

О "Тробмле" и "Клеще" мы точно знаем, что они в плену, потому что 5 июля 2022-го россияне выставили видео с допросом "Тромбли", на следующий день – с допросом "Клеща". С тех пор они официально считаются военнопленными, во всех украинских списках, Украина постоянно подает их на обмен, но россияне их не отдают. Говорят, что таких нет в плену. Хотя есть видео – подтвержденный факт. В течение нескольких месяцев, когда они попали в плен, о них поступала информация, но потом нигде и ничего не просачивалось.

То есть и наши пленники, выходящие из плена, о них ничего не слышали?

– Они как раз слышали. "Тромбли" и "Клещ" сидели вместе с "азовцами". Была информация, что наши двое пленных были в Еленовке. Выходившие из плена "азовцы" подтвердили, что вместе с ними были два белоруса. И что постоянно, каждый день, их избивали, пытали каждый день. К нашим белорусам россияне относились, по словам самих "азовцев", гораздо хуже, чем к самим "азовцам". Потому что для россиян они предатели.

Ваши пленные, белорусы, которые сейчас воюют, семьи погибших – есть ли у них какая-то поддержка земляков? В частности, находящихся в Беларуси: какие-то тайные волонтерские сборы, еще что-то?

– Поддержка поступает, прежде всего, со стороны нашей диаспоры. Потому что в Беларуси очень опасно и донейтить, и даже репост делать или лайкать – сразу идешь в тюрьму. Минимум криминал "светит", максимум – терроризм. Поэтому мы сами призываем людей, которые находятся в Беларуси, не делать этого. Если хотите воевать, лучше выезжать с территории Беларуси, и потом уже связаться с теми людьми, которые помогут присоединиться к нашим добровольцам.

Но всю необходимую помощь мы ощущаем. Именно от тех, кто уехал с территории Беларуси и сейчас находится на территории других стран Европы, в Америке.

Например, родители того же "Тромбли" давно на территории Польши. Они там живут, работают и наша белорусская диаспора им постоянно оказывает помощь.

Наверное, белорусская диаспора сейчас очень большая?

– После событий 2020 года из Беларуси, по разным подсчетам, уехали от 600 тысяч до миллиона человек. Просто, чтобы вы понимали масштабы происходящих в Беларуси событий.

Как вы оцениваете отношение украинцев к белорусам?

– Разное. Те, кто раньше любил Лукашенко, а теперь вдруг проснулись, белорусов ненавидят. И вряд ли что-нибудь поменяет их отношение к нам. Напомню, что почти все время рейтинг Лукашенко в Украине был выше рейтинга в Беларуси. Все опросы показывали, что в Украине рейтинг Лукашенко заоблачный просто. Даже в 2020 году это было. Даже немало ваших националистов поддерживали Лукашенко, что досадно немного.

А украинцы, разбиравшиеся в событиях в Беларуси, поддерживавшие белорусов, сейчас относятся к белорусам нормально.

А белорусы как относятся к украинцам?

– Какие именно?

В первую очередь те, которые в Беларуси.

– Как раз там все исследования показывают, что 70% нормально относятся и к украинцам, и к Украине как государству. Именно это отличает ситуацию в Беларуси и России.

Режим Путина на территории России – продукт российского общества, он держится не на силовиках, он держится именно на поддержке обычных граждан России. Поэтому они сами охотно идут на "СВО" так называемое, сами записываются добровольцами, сами помогают российской армии. Это не навязанный им режим, а их запрос на "сильную руку". Потому и появился Путин, поэтому Путин до сих пор есть в России.

А Лукашенко не является продуктом белорусского общества. Лукашенко – это полностью антибелорусская фигура, которая поддерживается Россией. Единственная причина, почему Лукашенко до сегодняшнего дня у власти – только поддержка со стороны России.

На минувшей неделе в Беларуси произошли два знаковых события. Приезд в Минск спецпосланника США по Украине Кита Келлога и связанное с ним освобождение 14 ваших политзаключенных, в частности Сергей Тихановского. Как вы это оцениваете?

– Конечно, очень хорошо, что политзаключенные выходят. Но репрессии в Беларуси не останавливаются. Выпустили 14 человек – наберут еще 15 политзаключенных (этот прогноз оправдался еще во время разговора, появилась информация о задержании в Беларуси 14 "шпионов", – ред.). Лукашенко все время использует политзаключенных, своих же людей, как товар в торгах с Европой и США. Для выбивания торговых преференций для своего режима, многомиллиардных долларовых инвестиций на территорию Беларуси или снятия санкций.

К сожалению, сейчас в обмен на политзаключенных США снимут некоторые санкции, ЕС снимет. Это очень плохо, потому что режим Лукашенко не самостоятелен. Ослабление санкций для него – это ослабление санкций для Путина.

Вооруженные силы Украины – это вы, граждане

Главком ВСУ Александр Сырский на днях сказал, что остается угроза наступления российских войск со стороны Беларуси. Что вы об этом думаете?

– Почему бы и нет? Такой вариант можно рассматривать.

Но белорусская армия в этом не будет участвовать?

– Нет. Потому что Путину не нужны 40 тысяч потенциальных предателей, которые потом используют оружие против российской армии в Украине. Как я уже говорил, настроения в Беларуси кардинально отличаются от российских. Именно поэтому белорусские войска не были вовлечены в операции против Украины в первые дни полномасштабного вторжения.

Но пропаганда с этим Азаренком разве никак не влияет?

– Белорусское телевидение смотрят преимущественно в белорусской деревне, где показывает один канал. Как продемонстрировал 2020 год, белорусы не слишком поддаются пропаганде. Есть лучшие информационные ресурсы, есть Интернет, Telegram-каналы. Хотя пользоваться ими небезопасно, люди все равно смотрят.

Находясь определенное время на Запорожье, как вы оцениваете угрозы для города по поводу наступления российской армии?

– Как вам сказать…

Скажите честно.

– Надо всегда готовиться к худшему сценарию. Никогда не надо думать, что все нормально, все равно мы победим. Надо донейтить на сборы для ВСУ, помогать ВСУ, потому что фактически на вас, гражданах, и держится Украина, оборона, Вооруженные силы Украины.

Потому что вы и есть Вооруженные силы Украины. Вооруженные силы – это не какие-то клоны из пробирки, которых можно спокойно отправить умирать – это вы, обычные граждане, которые были гражданскими и пошли бороться за свою страну.

Когда вы впервые побывали в Запорожье?

- Это был 2016 год, мы с моей бывшей девушкой путешествовали автостопом из Киева на Днепр, Запорожье, потом хотели на Херсон, Николаев и хотели поехать на фестиваль "Холодный Яр". Именно в Запорожье девушка стала бывшей, так сложилось. На Хортице, когда солнце восходило, она сказала мне "Давай останемся друзьями"…

Наверное, в Запорожье у вас не может теперь быть теплого отношения…

– Немножко да. Но фруктовые сады – персики с абрикосами. Все-таки есть теплое отношение.

Изменилось ли Запорожье со времени полномасштабной войны, на ваш взгляд?

– Трудно судить, потому что в 2016-м я был проездом. Если честно говорить, то в целом оно создает впечатление серого города, немного депрессивного, тем более что на этот раз мы зимой приехали. Плюс экология у вас не очень, благодаря вашим заводам.

А что скажете о людях?

– Люди, как везде в Украине, нормальные люди. По крайней мере, те, с которыми я общаюсь, люди, которые поддерживают Вооруженные силы Украины, выходят на акции-напоминания о военнопленных, граждане своей страны,неравновдушные.

Как вы относитесь к русскому языку на улицах украинских городов?

– Очень плохо, скажу так... Русский язык для меня – язык той страны, которая оккупировала мою страну неоднократно, начиная со средневековья и заканчивая недавними событиями. Поэтому у меня не очень хорошее отношение, когда на нем говорят в Украине, в Беларуси, за пределами Украины и Беларуси.

Какой для вас будет победа Украины? Или что для вас будет победа?

– Для меня победа – когда будут выведены все российские войска с территории Беларуси, с территории Украины, когда Россия подпишет капитуляцию, тогда будет победа Украины и всего Западного мира для меня.

Вы считаете, что мы до этого дойдем?

– Обязательно. Обязаны этого добиться. Ибо другого выбора у нас с вами нет. Если мир наступит на других условиях, впереди новая война.

Не пропустите

Украина вернула из плена бойцов в возрасте до 25 лет 26.06.2025, 17:41 ВСУ – это вы: разговор с белорусским добровольцем в Запорожье 26.06.2025, 15:01