Именно Виктор Попов был основателем и первым художественным руководителем легендарного муниципального театра-лаборатории Ви (Vie), который с 1995 года принимает зрителей в небольшом камерном зале на 96 мест на острове Хортица. Затем работал в театре имени Магара в Запорожье и в театре имени Леси Украинки в Каменском. Там уже после полномасштабного российского вторжения поставил спектакль "Кто я есть?", который в этом году вошел в краткий список претендентов на награду главной театральной награды Приднепровья – "Січеславна-2025".

В 2023 году Виктор Попов вернулся в Запорожье, где стал режиссером-постановщиком театральной платформы "Дом актера", объединившей актеров театра-лаборатории Vie, танцовщиков Театра танца и музыкантов джазового оркестра City Big Band.

В этом году 18 и 24 мая в театре-лаборатории "Vie" состоялся восстановленный показ спектакля "Одинокий Запад" в его постановке. После первого показа Виктор Попов ответил на вопросы корреспондента издания "Справжнє" об отношении к актерам, возвращении в Запорожье, задачах и возможностях современного театра.

Виктор Васильевич, как вы думаете, какую миссию в условиях войны должны выполнять украинские театры, как реагировать на сложные вызовы сложного времени?

– Я сразу хочу отметить тот факт, что люди во время войны, как это ни странно на первый взгляд, продолжают ходить в театры. Мы же видим, что киевские театры собирают полные залы, на некоторые представления билеты разбирают задолго до показа. Да и в Запорожье, невзирая на близость фронта, залы театров тоже заполняются в среднем примерно на 60%. И это хороший показатель. Я думаю, что это объясняется одной простой вещью... Людьми руководит инстинкт. Когда вокруг опасность, у людей просыпается особенная тяга к жизни. Мне кажется, что в этой ситуации людям важно доказать прежде всего самим себе, что, несмотря ни на что, они могут продолжать жить, радоваться каким-то событиям, любить, испытывать эмоции... Людям важно насытить себя эмоциями, какой-то, условно говоря, эстетической пищей. И театры должны отвечать этой потребности.

У меня есть определенный довод в пользу этого утверждения. Я посмотрел в Днепре спектакль "Конотопская ведьма" театра Франко, буквально всколыхнувший театральное сообщество Украины, и понял в чем его прелесть. Он абсолютно отвечает сегодняшнему запросу зрителя. В нем поражает всё – то, как все это придумано, как это все сделано, как создан этот саунд, как в нем растворяются голоса, как зрителя погружают в космос, как все это сыграно. А сыграно на очень высоком уровне.

Современный театр, если он ориентирован на какие-то "мелкие" темы или обслуживание какой-то идеологии, становится просто неинтересным. По крайней мере, мне.

А вот когда я прихожу в театр на такие представления, как "Конотопская ведьма", то словно погружаюсь в космос, я чувствую себя и по горизонтали, и по вертикали. Мне кажется, что это "заходит" и подавляющей массе зрителей, получающих заряд не только эстетического, но и в какой-то степени религиозного чувства. В этом спектакле я лично ощутил присутствие некоего "взгляда сверху".

Как можно добиться такого эффекта?

– Мне кажется, что сейчас очень важна яркая визуальная составляющая представлений, а значит – техническая "модернизация" украинских театров. Да, в принципе, это было важно всегда, на протяжении всей истории театра. Но сейчас этот вопрос возникает особенно остро. Я неоднократно сталкивался в театре Леси Украинки в Каменском и в театре Магара в Запорожье с тем, что мое режиссерское чувство и ощущение иногда не могло быть удовлетворено техническими возможностями этих театров.

Сейчас нужно "оснащать" спектакли и светом, и звуком, и какими-то спецэффектами. Современные люди привыкли слушать классную музыку на качественной аппаратуре, смотреть в кинотеатре фильмы в 3D формате, у многих дома есть "плазмы", на которых они на большом экране смотрят новости, музыкальные клипы или просто захватывающее видео. И театр не имеет права быть хуже, не имеет права проигрывать другим визуальным видам искусства.

Виктор Попов

А какие задачи и цели вы сейчас ставите перед собой как театральным режиссером?

– А они у меня не изменились. Для меня всегда было важно "насыщать" простор красотой. Ради этого я и пришел в театр. И именно за красотой и зрители приходят в театр.

Почему вы вернулись в прифронтовое Запорожье из относительно спокойного Каменского, где проработали несколько лет?

– Я же не ради покоя вернулся в Запорожье. Но я никогда не рвал с ним связи. А в театре Каменского просто истек период моей активной работы. Там мне не смогли предоставить то, в чем нуждается нормальный режиссер-постановщик. А из Запорожья мне сначала одно предложение поступило, потом еще в театре Магара предложили поработать. И сейчас мое режиссерское "Я" – удовлетворено (улыбается). Сейчас я загружен работой, хотя не всего желаемого мне удается достичь. По объективным причинам. Есть некие ограничения актерских и технических возможностей. И именно это периодически "вгоняет" меня в тоску.

Молодые интересные актеры есть в Запорожье, где вы видите определенный потенциал?

– Да, это ребята из театра "Ви". Год назад мы с ними сделали спектакль.

"Одинокий Запад" по пьесе ирландского драматурга Мартина Мак-Дона. Но потом долго ее не играли, поскольку один из ключевых актеров Ростислав Анасийчук отправился служить в армию. Не играли, пока на горизонте не появился претендент на эту роль – молодой актер из Запорожского ТЮЗа Назар Баранников. Через месяц мы смогли восстановить этот спектакль и достойно его сыграли.

И глядя на игру ребят, я реально увидел их "рост". Сейчас два Андрея, Лятуринский и Верман, так играют во втором акте "Одинокого Запада", что ты просто не замечаешь, как проходит время.

Спектакль "Одинокий Запад"

Для меня это очень хороший пример того, как актеры могут профессионально вырастать и вырастают. И теперь, конечно, мне хочется еще более сложную работу на них брать. Я вижу их потенциал и возможности. Поскольку я сам из актерской среды вырос, я понимаю, что если у актера нет хорошей работы, тогда начинаются вопросы: "А зачем я вообще этим занимаюсь?"

Чаще молодые актеры в других театрах работают с утра до ночи: сказки, концерты, спектакли, выступления, репетиции... Ему, бедняге, не до высших материй, не до обучения и осмысления своей профессиональной миссии. Актер – это ведомая профессия. В какую сторону актера поведут, тем он и становится.

Очень редко бывает, когда недовольный в профессиональном плане актер просто уходит из большого театра и создает свой театр, в котором ему комфортно. Как, например, театр одного актера "Крик". Это действительно крик актера о том, что он больше не хочет заниматься всей этой рутиной, а готов существовать так, как ему интересно.

Но, повторюсь, это очень редкое явление.

В основном большинство актеров соглашаются на те условия, которые им навязывают. Но настоящий актер не может быть всеядным животным. Актер – как цветок, который нужно "выращивать", за которым нужно постоянно ухаживать и только тогда актерский талант расцветает в полной мере. Если этого не делать, то тот начальный талант, которым владеет актер, очень быстро можно потратить на какую-нибудь ежедневную суету.

Вы отметили, что сейчас ваше режиссерское "Я" в целом удовлетворено. В чем проявляется эта удовлетворенность?

– Я считаю, что уже достиг того возраста, когда нужно прекращать заниматься конъюнктурой. У меня были отдельные конъюнктурные вещи, после которых оставался неприятный осадок. Например, большинство моих постановок комедий...

Комедии – это скорость. У комедии должен быть очень сильный энергетический поток. Тогда это любопытно. А когда этого нет, когда комедия остается на уровне мелких и примитивных шуток, на уровне разыгрывания текста – это неинтересно.

А теперь у меня в Доме актера есть свобода выбора. Мы с актерами сами выбираем, что нам ставить. Я приношу пьесу – мы ее вместе читаем, разбираем, обсуждаем и вместе принимаем решение. Если это то, что нам сейчас нужно, что нам сейчас интересно, мы беремся за ее постановку.

Театр "Ви" – это ваше детище. Есть ощущение, что вернулись домой, вернулись в семью?

– Знаете, когда после показа спектакля "Одинокое мероприятие" остались самые близкие и те, кто знал нас от самых истоков зарождения театра "Ви", то многие отмечали, что тот творческий родничок, который зародился здесь много лет назад, до сих пор не исчерпывается.

Мы на Хортице с 1995 года. Это уже 30 лет. Различные периоды были: затухание и возрождение. Но то, что было изначально заложено здесь, оно продолжает жить, пробивается через все проблемы, сложности и условности. И я искренне рад этому.

Возможно, мои ощущения могут быть ошибочными, но мне кажется, что сейчас все мы – это одна большая актерская семья. Это очень редкое явление, когда театр становится родным домом для всех, кто в нем работает. А я сейчас абсолютно искренне заявляю, что наш театр это действительно настоящий дом для актеров.

Состав у нас небольшой, потому все у нас заняты многими делами. У нас нет отдельно реквизиторов или бутафоров. Мы все делаем сами своими руками. Это та форма творческого существования, о которой я давно мечтал. Мы – группа единомышленников, где все уважают друг друга, никто никого не "плющит", не давит, не заставляет, никто не занимается какими-то интригами. Чувствуется, что это территория хороших действительно в чем-то семейных отношений.

Театр-лаборатория Vie на Хортице

Вы сказали, что актеров нужно лелеять и выращивать как цветы, а получается, что в вашем театре сейчас на них возлагают обязанности и технического персонала, тех же реквизиторов и бутафоров.

– Да никто их это не обязывает делать! Просто у нас актеры сами полностью "собирают" свой спектакль. Никто их к этому не принуждает. Но это правильное явление, когда актер сам себе готовит реквизит, когда он сам все проверяет, ни на кого не надеется и за все несет сам ответственность. У нас никто никому не говорит, что он должен или обязан делать. Это понимание естественно возникает из необходимости. И то, что я тоже участвую в этом процессе, для меня очень важно.

Для вас важна оценка вашей деятельности, допустим, теми же журналистами?

– Да, я был бы рад, если бы кто сделал профессиональный разбор моих спектаклей и дал им обоснованную оценку. Но у нас обычно просто дают анонс спектакля с его аннотацией или делают интервью с режиссером и на этом все кончается. Но никто не делает разбор спектакля, никто его не анализирует.

А было бы неплохо, если бы запорожские журналисты, пишущие о театре, проявили себя как театральные критики, разобрали бы и разложили по полочкам те представления, которые они посмотрели.

В моем спектакле "Невозможность" заложено по меньшей мере три смысла, которые ясно просматриваются. В частности, и о причине войны. Не о самой войне, а ее причине – почему начинаются войны, и что происходит с человеком, когда он попадает в эту атмосферу невозможности что-либо изменить. И мне бы действительно хотелось, чтобы кто-то из журналистов "пофилософствовал" по этому поводу.

Есть какие-либо особенности или характерные черты у запорожских зрителей?

– Есть. И это не только мое мнение, это отмечали многие гастролеры, которые к нам приезжали. Они говорят: "Знаете, у вас публика очень сдержанна – ее очень сложно "раскачать".

Наши зрители не спешат открыто выражать свои эмоции. Я могу это заявлять, ориентируясь, в частности, на поведение публики на двух моих премьерах, в частности, и на спектакле "Одинокий Запад". Там много смешных и комедийных вещей, но никто из зрителей не торопился как-то проявлять свои эмоции: смеяться или улыбаться.

Я считаю, что у нас благородная и вдумчивая публика, нашим зрителям нет смысла просто показывать палец, чтобы их рассмешить. Наши зрители сами способны определить то, что им нужно и интересно, и отреагировать так, как сочтут нужным.

Фото из архива Виктора Попова

Не пропустите

Более 2000 фиктивных медпроцедур для раненых военных "провели" запорожские врачи 03.06.2025, 12:58 Мотоциклист оказался под легковушкой – кадры автопроисшествия в Запорожье 03.06.2025, 08:49